|
Курганы Руси
КУРГАНЫ РУСИ
А.С. Пушкин. "Вадим" (отрывок)
В основу сюжета этого произведение положено предание о восстании Вадима против Рюрика. Трагедия должна была начаться с изображения встречи Вадима и Рогдая около кургана князя Гостомысла. Пушкин хотел описать это событие народно-песенным стилем, но этот вид стихосложения вызвал трудности у поэта, он им только начал овладевать. Описание местности и кургана осталось незаконченым.
Уж как пал туман седой на синее море Гостомыслову могилу грозную вижу... Легконогие елени по лесу рыщут...
*** Вадим Я ждал тебя, Рогдай; скажи, какую весть О нашей Родине ты можешь мне принесть. Ты видел Новгород; ты слышал глас народа; Скажи, Рогдай, жива ль славянская свобода, Иль князя чуждого покорные рабы Решились оправдать гонения судьбы?
Рогдай Вадим, надежда есть: народ нетерпеливый, Старинной вольности питомец горделивый. Досадуя, влачит позорный свой ярем; Как иноземный гость, неведомый никем, Являлся я в домах, на стогнах и на вече. Вражду к правительству я зрел на каждой встрече... Уныние везде, торговли глас утих, Умы встревожены, таится пламя в них. Младые граждане кипят и негодуют - Вадим, они тебя с надеждой именуют...
Вадим Безумные! Давно ль в восторге зрел я вас, Когда свою судьбу варягам поручили И вольные главы под иго преклоняли? Изгнанью моему давно ль рукоплескали?.. Теперь зовут меня, - а завтра, может, вновь... Неверна их вражда! неверна их любовь! Но я не изменю…
***
Свод неба мраком обложился; В волнах варяжских лунный луч, Сверкая меж вечерних туч, Столпом неровным отразился. Качаясь, лебедь на волне Заснул, и всё кругом почило; Но вот по темной глубине Стремится белое ветрило, И блещет пена при луне; Летит испуганная птица, Услыша близкий шум весла. Чей это парус? Чья десница Его во мраке напрягла? Их двое. На весло нагбенный, Один, смиренный житель волн, Гребет и к югу правит челн; Другой, как волхвом пораженный, Стоит недвижим; на брега Глаза вперив, не молвит слова, - И через челн его нога Перешагнуть уже готова. Плывут... Причаливай, старик! К утесу правь - и в волны вмиг Прыгнул пловец нетерпеливый, И берегов уже достиг. Меж тем, рукой неторопливой, Другой, ветрило опустив, Свой челн к утесу пригоняет, К подошвам двух союзных ив Узлом надежным укрепляет И входит медленной стопой На берег дикий и крутой. Кремень звучит, и пламя вскоре. Далеко осветило море. Суровый край! Громады скал На берегу стоят угрюмом; Об них мятежный бьется вал И пена плещет; сосны с шумом Качают старые главы Над зыбкой пеленой пучины; Кругом ни цвета, ни травы, Песок да мох; скалы, стремнины Везде хранят клеймо громов И след потоков истощенных, И тлеют кости - пир волков В расселинах окровавленных. К огню заботливый старик Простер немеющие руки. Приметы долголетной муки, Согбенны кости, тощий лик, На коем время углубляло Свои последние следы, Одежда, обувь - всё являло В нем дикость, нужду и труды. Но кто же тот? Блистает младость В его лице; как вешний цвет, Прекрасен он; но, мнится, радость Его не знала с детских лет; В глазах потупленных кручина; На нем одежда славянина И на бедре славянский меч. Славян вот очи голубые, Вот их и волосы златые, Волнами падшие до плеч... Косматым рубищем одетый, Огнем живительным согретый, Старик забылся крепким сном. Но юноша, на перси руки Задумчиво сложив крестом, Сидит с нахмуренным челом. Уста невнятны шепчут звуки. Предмет великий, роковой Немые чувства в нем объемлет, Он в мыслях видит край иной, Он тайному призыву внемлет... Проходит ночь, огонь погас, Остыл и пепел; вод пучина Белеет; близок утра час; Нисходит сон на славянина. Видал он дальние страны, По суше, по морю носился, Во дни былые, дни войны На западе, на юге бился, Деля добычу и труды С суровым племенем Одена, И перед ним врагов ряды Бежали, как морская пена В час бури к черным берегам. Внимал он радостным хвалам И арфам скальдов исступленных, В жилище сильных пировал И очи дев иноплеменных Красою чуждой привлекал. Но сладкий сон не переносит Теперь героя в край чужой, В поля, где мчится бурный бой, Где меч главы героев косит; Не видит он знакомых скал Кириаландии печальной, Ни Альбиона, где искал Кровавых сеч и славы дальной; Ему не снится шум валов; Он позабыл морские битвы, И пламя яркое костров, И трубный звук, и лай ловитвы. Другие грезы и мечты Волнуют сердце славянина: Пред ним славянская дружина, Он узнает ее щиты, Он снова простирает руки Товарищам минувших лет, Забытым в долги дни разлуки, Которых уж и в мире нет. Он видит Новгород великий, Знакомый терем с давних пор; Но тын оброс крапивой дикой, Обвиты окна повиликой, В траве заглох широкий двор. Он быстро храмин опустелых Проходит молчаливый ряд, Всё мертво... нет гостей веселых, Застольны чаши не гремят. И вот высокая светлица... В нем сердце бьется: здесь иль нет Любовь очей, душа девица, Цветет ли здесь мой милый цвет, Найду ль её? - и с этим словом Он входит...что же? страшный вид! В постеле хладной, под покровом Девица мертвая лежит. В нем замер дух и взволновался. Покров приподымает он, Глядит: она! - и слабый стон Сквозь тяжкий сон его раздался... Она...она...ее черты; На персях рану обнажает. - Она погибла, - восклицает, - Кто мог?.. - и слышит голос: Ты...- Меж тем привычные заботы Средь усладительной дремоты Тревожат душу старика: Во сне он парус развивает, Плывет по воле ветерка, Его тихонько увлекает К заливу светлая река, И рыба вольная впадает В тяжелый невод рыбака; Всё тихо: море почивает, Но туча виснет; дальный гром Над звучной бездною грохочет, И вот пучина под челном Кипит, подъемлется, клокочет; Напрасно к верным берегам Несчастный возвратиться хочет, Челнок трещит и - пополам! Рыбак идет на дно морское, И, пробудясь, трепещет он. Глядит окрест: брега в покое, На полусветлый небосклон Восходит утро золотое... С дерев, с утесистых вершин, Навстречу радостной денницы, Щебеча, полетели птицы, И рассвело - но славянин Еще на мшистом камне дремлет, Пылает гневом гордый лик, И сонный движется язык. Со стоном камень он объемлет... Тихонько юношу старик Ногой толкает осторожной - И улетает призрак ложный С его главы - он восстает И, видя солнечный восход, Прощаясь, рыбаку седому Со златом руку подает. - Чу, - молвил, - к берегу родному Попутный ветр тебя зовет, Спеши - теперь тиха пучина, Ступай, а я - мне путь иной. - Старик с веселою душой Благословляет славянина: Да сохранят тебя Перун, Родитель бури, царь полнощный, И Световид, и Ладо мощный; Будь здрав до гроба, долго юн, Да встретит юная супруга Тебя в веселье и слезах, Да выпьешь мед из чаши друга, А недруга низринешь в прах. - Потом со скал он к челну сходит И влажный узел развязал. Надулся парус, побежал - Но старец долго глаз не сводит С крутых прибрежистых вершин, Венчанных темными лесами, Куда уж быстрыми шагами Сокрылся юный славянин.
1821—1822 гг.
|
Категория: Курганы в поэзии | Добавил: Админ (27.02.2010)
|
Просмотров: 2966
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|